Знакомство с Дианой

[evoelyany]

Я попыталась ярко осветить качества, которые объединяют псевдо главного героя и главную героиню. Впрочем, это всё пробное, потом перепишу.

Свежее летнее утро. Ещё слишком рано, чтобы взошло солнце, но его зарницы уже танцуют на востоке. На небе догорают запоздалые звёзды, ветерок нежно качает пологи диких ив, растущих на склоне большого холма. В любое время и в любую погоду этот холм выглядит живописно, будь то солнечный полдень, дождливый вечер, красочный закат или раннее утро июня.
Вершину холма, словно корона, увенчивает старинный каменный замок – родовое гнездо древней семьи Белый Олень, чьё генеалогическое древо ведётся ещё от первых правителей Золотогорья.
Если заглянуть в окна одной из комнат этого небольшого, но красивого замка можно было увидеть самую обычную картину: девушка вертелась перед зеркалом. Одно это не вызывало бы никаких подозрений, ибо девушки любят вставать ни свет ни заря, чтобы основательно заняться своей красотой для предстоящего дня. Однако на этот раз всё было не так просто.
Во-первых, особа перед зеркалом была одета в мужскую одежду. Её волосы цвета топлёного молока были коротко острижены, а на ногах у неё красовались неопрятные мужские сапоги. На полу рядом с зеркалом лежал большой кожаный рюкзак, до отказа набитый разными вещами. Эту молодую женщину звали Диана, ей было двадцать семь лет от роду, и она была законной владелицей Оленьего Замка. Потеряв обоих родителей три года назад, она взяла на себя управление, ибо по традиции замок переходил к старшему отпрыску семьи. Многочисленные дядюшки и тётушки Дианы оспаривали её право на обладание замком, потому что она в ту пору не была совершеннолетней. Совершеннолетие, по законам Золотогорья наступало в двадцать шесть лет. Но Диана отстояла своё право на замок и земли Оленьего Предела.
Как ни старалась наша героиня, зеркало по-прежнему отражало слишком женственного мужчину. И, хотя она выбрала такую одежду, чтобы грудь и бёдра не выдавали её настоящий пол, юноша, отражённый в зеркале абсолютно очевидно был женщиной. Узкие плечи, худоба рук, тонкая шея, ухоженное девичье лицо наводили на мысль, что если это и мужчина, то точно какая-то ошибка природы. Поэтому Диана твёрдо решила одеть как можно более мешковатый плащ и непременно измазать в грязи свои ладони и лицо.
К слову, лицо у Дианы было весьма красивым, но при этом немного отталкивающим. Этакая «опасная» красота. Её лицо было угловатым, даже грубоватым, особенно, если она не улыбалась. У неё был большой нависающий над впалыми глазницами лоб, острые скулы, идеально прямой нос, широкая челюсть, выдающийся волевой подбородок, горизонтальные брови, говорящие о холодной, не очень чувствительной натуре, но слишком красивые серые глаза и слишком розовые и нежные губы для мужчины.
На мой взгляд, необходимо сказать несколько слов о характере этой странной женщины.
Во-первых, Диана была натурой алчной, но не разменивающейся по мелочам. Выросшая в роскоши, не знавшая ограничений в хорошей пище, одежде и прочем, она развила в себе тот тип жадности, который свойственен избалованным детям богатых семей. Кроме того, общество, в котором она постоянно находилась, воспитало в ней надменность, самолюбие и тщеславие – грехи, без которых невозможно представить более или менее уважающего себя дворянина. Вообще, если перечислять её дурные стороны, то необязательно вдаваться в подробности: она собрала в себе почти все плохие черты аристократии. Но её душу не так-то просто было прочитать, потому что она, как дама из светского общества, виртуозно умела лицемерить, пускать дым в глаза и заставлять собеседника видеть её такой, какой она сама хотела. К чертам, которые ей привило её общество, можно отнести ещё коварство и вероломство. Однако к этим чертам не было предрасположено её сердце, потому они проявляли себя редко.
Наряду с отнюдь не безобидными пороками, Диана обладала и рядом ярких положительных черт. Она была очень отважна и авантюрна, хотя эти качества для женщины являются скорее недостатком. Кроме того, у Дианы была необычнейшая добродетель, встречающаяся в её обществе столь же часто, как золотой самородок в огромной груде непросеянной земли. Он начал проявляться после двадцати трёх лет, тогда, когда буйные годы отрочества и юности миновали и росток, долго и упорно сжимаемый надменностью, доведённой до гротеска, прорубился сквозь толщу предрассудков её сословия. Дело в том, что Диана обладала чудесным даром оценивать людей по достоинству, по их уму и их характеру, а не по их социальному положению, благодаря этому она смогла преодолеть препятствия, существовавшие в то время между аристократией и простым народом. Для неё это было непростым испытанием: признать, что крестьяне могут быть одарены талантами и красотой не в меньшей, а иногда даже в большей степени, чем аристократы. Трудно представить себе дворянина, без неприязни пожимающего руку человеку из черни. Но истинная натура человека, заложенная в него с рождения, тем более такая сильная, рано или поздно берёт верх над привычками и воспитанием. Диане повезло родиться женщиной, благодаря чему она выявила в себе это свойство души и ума очень рано, всего в двадцать три года. Но это была лишь малая часть благородства, спавшего в её сердце, столь нелепо соседствующего с коварством, лицемерием, алчностью, вероломством и тщеславием. Светское общество развратило натуру Дианы, потому она даже не подозревала о том запасе нереализованных добродетелей, надёжно спрятанных в глубоком омуте её души.

В резную дубовую дверь её покоев тихо постучали.
- Войдите, - сказала Диана, не отрывая пристального взгляда от зеркала.
В комнату зашёл молодой человек среднего телосложения, такой же белобрысый и сероглазый, как Диана. В его угловатых чертах повторялся облик хозяйки замка.
- Доброе утро, сестра, - сказал юноша, - Ну, как твоё перевоплощение?
- Здравствуй, Аллен, - ответила Диана, по-прежнему рассматривающая своё отражение, - А ты сам не видишь?
Аллен фыркнул.
- Эти сапоги тебе явно велики, - заметил он, подойдя поближе.
- У тебя есть что-нибудь более подходящее? – насмешливо поинтересовалась Диана.
- Я могу отдать тебе красные, - предложил он.
- Красные? Какие красные?
- Ну, те, которые с собольим мехом.
- А-а-а, те самые... – тут Диана очень строго посмотрела на отражение своего брата в зеркале, - Соболий мех, красный бархат, золотые пряжки – не слишком роскошно?
- Ну, как знаешь, - пожал плечами Аллен, - Не понимаю, зачем тебе обязательно притворяться мужиком-простолюдином. Ты вполне можешь притвориться мужиком-дворянином. От этого ведь ты мужиком быть не перестанешь! - сказал он и громко рассмеялся собственной шутке, которая показалась ему весьма остроумной.
- У тебя один ветер в голове! И как я оставлю на тебя замок?! – воскликнула Диана, глядя уже не на отражение брата, а на его настоящее лицо.
- Кто бы говорил, барышня! - возмутился юноша, - Между прочим, мне бы никогда не пришла в голову твоя затея!
Диана не ответила, она лишь снова развернулась к зеркалу и стала с ещё большей тщательностью рассматривать себя.
Переодевание в мужчину было отнюдь не развлечением для неё.
Дело в том, что известный учёный по имени Вигейр Белокостный собирал экспедицию в древние горные шахты на поиски золота. Несмотря на то, что страна называлась Золотогорьем, золота в Золоторудном Хребте почти не осталось. Большинство месторождений к тому времени истощилось, а новые открыты не были. Но прошёл как-то раз слушок, что к Вигейру каким-то образом попала старинная карта древних рудников, вырытых ещё до начала правления первых королей, когда в Зологорном краю обитало множество разных диких народов, некоторые из которых немало разбирались в добыче драгоценных металлов. Золото, согласно всеобщему убеждению, было главным богатством местных гор, огромная золотая жила разветвлялась вместе с горами на восток и запад, а её следы можно было обнаружить в каждом ущелье. Но если раньше золотые самородки в горах можно было найти прямо на земле или в реке, то во времена молодости Дианы сохранились лишь старые легенды о несметных богатствах гор.
Слух, о том, что Белокостный знает, где находятся древние шахты, только укрепился, когда он объявил о наборе добровольцев в опасную экспедицию внутрь горы. Тут-то и появляется наша Диана.
Несложно догадаться, что Вигейр тоже был дворянином. Во-первых, он располагал средствами для своего дела, а оно требовало немалых вложений, а во-вторых, корень «белый» был только в фамилиях дворянских семей. Но принадлежность к одному обществу с главой экспедиции для Дианы было скорее помехой, нежели полезным обстоятельством. Нравы общества того времени были довольно строгими, и женщину ни за что бы не взяли в участницы подобного предприятия, будь она хоть четырежды дворянкой. Но Диану, конечно, не остановила подобная «мелочь». Однако она точно не раз видела Вигейра на балах и в салонах именитых особ. Обращал ли он на неё когда-нибудь внимание, она абсолютно не помнила, но однозначно знала, что, если он заподозрит в ней женщину, её приключения кончатся, не начавшись, к тому же в этом случае её ожидает ещё и ужасный позор, о котором узнают все. А позор для Дианы был страшнее всякой смерти, ибо её гордыня не выдержала бы такого удара.
Но первая встреча с Вигейром прошла удачно, и она укрепилась в своей уверенности не быть разоблачённой до конца похода.
Самым простым вопросом, пожалуй, был бы вопрос о том, зачем Диана решила принять участие в экспедиции. В этом не было ничего особенно, если соединить вместе её алчность и авантюризм. Эти две её черты были главными, но отнюдь не единственными причинами её решительного шага.

В более молодые годы Диана упустила возможность вовремя выйти замуж, из-за чего сильно переживала после смерти своего отца. Глава семейства мечтал выгодно выдать её за какого-нибудь титулованного жениха, желательно побогаче и познатней. Но строптивый нрав и чрезвычайно придирчивый вкус дочери были явно против этой затеи. Она решительно отвергала тех женихов, которых ей подбирали её мать и отец, и с большой долей жеманности и кокетливости отвергала молодых мужчин, добровольно предлагавших ей руку и сердце. В методе отказа от последних было виновато привитое ей обществом коварство. Она получала немалое удовольствие от того, что мучила пылких и страстных юношей, подавая им ложные надежды. Но, так как её сердце протестовало против таких извращённых развлечений, она почти всегда жестоко раскаивалась, однако прощенья всё равно из-за неукротимой гордыни не просила никогда. Диана, считавшая, что бурные страсти обходят её стороной, даже не отдавала себе отчёт в том, что внутри её сердца постоянно шло ожесточённое противостояние между коварством и благородством, тщеславием и раскаянием, алчностью и великодушием.
После смерти последнего своего родителя, Диана впервые серьёзно посмотрела на вопрос о замужестве. Расчётливость, унаследованная от родителей, не позволяла ей даже помышлять о какой-то там любви и чувствах. Диана считала, что в них скрыта гибель для таких великих душ, как она. Отчасти, она была права.
Диана подошла к этому серьёзному делу со всей тщательностью, потому что она полностью осознавала, что от её выбора зависит качество её дальнейшей жизни. Она выбрала себе молодого жениха, исходя из самых прагматичных характеристик мужчины, которыми могут руководствоваться женщины в этом вопросе. Во-первых, выбранный жених был графом, что не портило, а только улучшало её репутацию, во-вторых, он был на несколько лет моложе её самой и вдобавок от природы был склонен к раболепию, вместе два этих качества обещали (с учётом властного характера Дианы) сделать его со временем образцовым подкаблучником, и, в-третьих, у него была не слишком неприятная наружность, что стало решающим обстоятельством в выборе. Влюбить в себя юношу такой опытной лицемерке, как Диана, оказалось в буквальном смысле делом одного дня.
Однако после помолвки, когда она начала спокойно и внимательно изучать хорошие и плохие стороны своего наречённого, участь старой девы стала казаться ей вовсе не такой ужасной, по сравнению с участью прожить с этим ничтожеством под одной крышей всю оставшуюся жизнь. Помимо раболепия её жених был, как и сама Диана, очень алчным, но в силу узости его ума, эта алчность не выходила за пределы его замка, в котором он постоянно подозревал прислугу в мелком и крупном воровстве, подбирал даже самые мелкие и ничего не стоящие монетки, заботливо собирал в одно место множество самых разных вещей, которые, по его мнению, были весьма «полезными» и «ценными», но для примера могу сказать, что среди них могли быть потерянные пуговицы, бусины или фартук, в котором неуклюжие поварята прожгли слишком большую дырку. Экономил он буквально на всём, что было в его власти. Если бы он был хозяином феодального удела своего отца, но непременно душил бы крестьян безбожными налогами. В общем, жених Дианы был убеждённым сторонником меркантильных интересов и мнения, что достигнуть большого богатства можно только накопив его. Его крайняя скупость во всей своей красе проявилась впервые, когда он решил подарить своей невесте подвенечное платье. Он настоял на том, чтобы его портнихи взяли мерку с Дианы и сшили для неё платье на его вкус. Диана решила не возражать, чтобы не отбить у своего наречённого охоту к женитьбе. Платье, которое она получила, было немногим лучше платья, которое одевала на свадьбу простая крестьянка. Оно было сделано из ткани самого низкого качества, грязно-серого цвета, настолько накрахмаленное, чтобы скрыть это, что платье в прямом смысле могло стоять, а кружева, которые его украшали, с трудом можно было назвать кружевами, а не спутанными нитками. Жених ожидал восторгов от прелестной невесты, ведь он мастерки сумел совместить в едином творении практичность и красоту, за что ему должна была причитаться достойная награда. Его алчность и скупость уже к средним летам обещавшие стать психическим заболеванием, вызвали у Дианы приступ самого настоящего бешенства. Если бы её жених знал, что унизительный подарок настолько уязвит больное самолюбие его невесты, то он поостерёгся бы проявлять свою любовь к практичности до свадьбы. Однако молодой граф был слишком недалёким, чтобы это понять.
Не прошло и двух дней, как Диана расторгнула помолвку. После этого она ещё несколько раз пыталась найти себе достойную пару, приглядываясь к мужчинам очень пристально. Но почти никто не отвечал её вкусам, а даже те немногие, которые отвечали, быстро надоедали ей. Более она не заключала помолвок, потому что не хотела нехорошей славы в обществе.
Диане приятно было считать себя «железной леди», человеком без сердца, но это, конечно, было не так. В конце концов, она поняла, что не сможет жить в браке без настоящей любви, и оставила попытки найти жениха.
Возможно, с её стороны было роковой ошибкой расторгать помолвку с графом, потому что, если бы она была замужней женщиной к двадцати семи годам, то она не решилась бы на нынешнюю авантюру, которая обрекла её в дальнейшем на очень необычную и тяжёлую судьбу. Впрочем, решайте сами.